Как бежит время… Мы уже полгода живем в этой новой просторной двухкомнатной(!) квартире в доме на самой границе леса, который строили мои родители, приходя на стройку сразу после работы в заводе и по выходным дням. Таких двухэтажных домов, которые позже назовут «хрущебами», строилось тогда
Как бежит время… Мы уже полгода живем в этой новой просторной двухкомнатной(!) квартире в доме на самой границе леса, который строили мои родители, приходя на стройку сразу после работы в заводе и по выходным дням. Таких двухэтажных домов, которые позже назовут «хрущебами», строилось тогда вокруг множество, и район гигантской коллективной стройки нарекли Коллективкой.
Целый год тяжелейшей, изнурительной повседневности по разному сказался на жизни новоселов. Во многих семьях счастливое ожидание новоселья сменилось горестным изумлением: мужики — мужья и отцы, на чьи плечи легла основная тяжесть этого строительства, прежде внимательные и ласковые, стали все чаще прикладываться к бутылке. Сваливали, по-пьянке, все проблемы в одну кучу, обвиняя при этом жену, американский империализм и своих бестолковых детей.
Само собой, разумеется, рядом никогда не оказывалось ни американского президента, ни его приспешников из загнивающего капиталистического лагеря, и тогда естественное раздражение выливалось на окружающих, — кто-то ведь должен был ответить за подорванное на стройке здоровье и никчемную жизнь американских безработных.
Другие, перебравшись из коммуналки или барака в собственную квартиру (пусть, даже, и с печным отоплением)ощутили вдруг себя хозяевами жизни. Кто-то пошел учиться дальше — вечерний машиностроительный техникум еще никогда не знал такого наплыва абитуриентов. Большинство же этих «других» довольствовались чисто внешним проявлением благополучия, то есть, щирокими белыми брюками, шляпой и галстуком на резинке, гордились друг перед другом хорошими оценками своих отпрысков и собственными рекордными показателями в социалистическом соревновании, талией жены, ее подбритыми бровями и китайским солнечным зонтиком (приклеивать на нос бумажку стало уже неприличным — культура…)
Коллективка, сплотив на пару лет людей общей заботой, разбила их навсегда социальными сословиями, доходами и общественным положением. Появилась возможность выделиться среди равных, закрыться от недостойных, чего, естественно, раньше никак нельзя было добиться в очереди к коммунальному туалету или на общей кухне.
{full-story limit=»10000″}
Источник:
